При заключении сделок, предметом которых выступают различные товары, в большинстве случаев требуется их транспортировка. Современные условия гражданского оборота позволяют грузовладельцам прибегнуть к услугам компаний – экспедиторов, которые берут на себя ответственность за груз на период его перевозки. Указанные компании несут ответственность перед клиентом за утрату, недостачу или повреждение груза после его принятия экспедитором и до выдачи груза получателю. Несомненно, грузовладельцы заинтересованы в наличии гарантий возмещения причиненного ущерба, в случае ненадлежащего исполнения экспедитором обязательств.
Названными гарантиями может являться страхование ответственности экспедитора за утрату или повреждение груза, а также иные происшествия, наступление которых возможно при перевозке. Страхование ответственности направлено на покрытие любых претензий против экспедитора, предъявленных клиентом или любым другим лицом, понесшим убытки в результате деятельности экспедитора.
Поскольку типовые условия страхования разрабатываются страховыми компаниями, страхователи не имеют в полной мере возможности повлиять на условия договора. В типовых правилах страхования ответственности экспедитора, разработанных страховыми компаниями, указываются события, наступление которых не покрываются страховым возмещением. К таким событиям, например, относятся любые требования о возмещении ущерба, причиненного экспедируемому грузу, в том числе в результате хищения груза путем мошеннических действий третьих лиц, грабежа, разбоя и других противоправных действий третьих лиц. Аналогичная по содержанию формулировка может быть указана в генеральном полисе: «груз застрахован на условиях «С ответственностью за все риски», исключая убытки, произошедшие в результате мошеннических действий в соответствии со статьей 159 Уголовного кодекса Российской Федерации» (далее по тексту – УК РФ).
К каким последствиям на практике приводит такая оговорка в договоре страхования? Грузоотправитель вверяет груз экспедитору для перевозки в назначенное место. В согласованную дату и время застрахованный груз не пребывает, грузополучателю не выдается. В связи с фактом «исчезновения» груза заинтересованные лица обращаются в правоохранительные органы с заявлением о возбуждении уголовного дела по факту произошедшего. В свою очередь, следователь возбуждает уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного одной из частей статьи 159 УК РФ.
Пострадавший от вопиющего нарушения своих прав страхователь обращается к страховщику с заявлением о выплате страхового возмещения, в связи с наступившим событием. Однако вместо получения страхового возмещения страхователь получает письмо страховой компании с отказом в выплате страхового возмещения. Отказ мотивирован отсутствием страхового события, поскольку утрата груза произошла в результате мошеннических действий. Подобные отказы порождают вполне обоснованное несогласие страхователей и побуждают названных обратиться в суд за защитой нарушенного права.
Вовлеченный в судебный процесс страховщик активно начинает отстаивать свою позицию, указывая, что отказ в выплате страхового возмещения правомерен, в силу возбуждения следователем уголовного дела и дачи предварительной квалификации деяния по статье 159 УК РФ. Контраргументация истца строится на отсутствии вступившего в законную силу обвинительного приговора. Какой аргумент должен склонить чашу весов Фемиды в пользу истца или ответчика?
Согласно части 4 статьи 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее по тексту – АПК РФ), вступивший в законную силу приговор суда по уголовному делу обязателен для арбитражного суда по вопросам о том, имели ли место определенные действия и совершены ли они определенным лицом. Указанная норма освобождает стороны от доказывания преюдициального факта. Иными словами, то, что было предрешено судом по уголовному делу, арбитражный суд переустанавливать не вправе. В контексте рассматриваемой проблемы значение преюдиции как юридической конструкции заключается в противопоставимости преюдиции основополагающему принципу процесса – свободной оценке доказательств. Преюдиция находится в конфликте с указанным принципом, ограничивая судью в выводах, основанных на анализе имеющихся в деле доказательств. Когда судья видит, что собранные доказательства свидетельствуют о факте «А», но преюдицирующий судебный акт гласит, что в действительности имел факт «В», то судья, скованный преюдициальным фактом, будет вынужден вынести решение, основанное на факте «В», хотя и располагает доказательствами наличия факта «А».
В рассматриваемой категории дел вступивший в законную силу приговор суда отсутствует, соответственно, можно заключить, что аргумент страховщика о наличии постановления следователя о возбуждении уголовного дела должен отвергаться судом, как не имеющий преюдициального значения. До 2017 года практика действительно складывалась именно таким образом. Удовлетворяя исковые требования страхователя, суды указывали, что постановление о возбуждении уголовного дела по признакам преступления, предусмотренного статьей 159 УК РФ, не является бесспорным и надлежащим доказательством факта освобождения страховщика от обязанности выплатить страховое возмещение. В отличие от приговора по уголовному делу постановление не имеет преюдициального значения. Суды подчеркивали, что до вступления в законную силу соответствующего приговора, основания для отказа в выплате страхового возмещения со ссылкой на совершение мошеннических действий отсутствуют.
Сложно не согласиться с приведенной аргументацией. Однако практика рассмотрения споров о взыскании страхового возмещения кардинально изменила вектор в конце 2017 года. Отправной точкой изменений стало Определение Верховного Суда РФ от 11.10.2017 N 309-ЭС17-9038 по делу N А50-14345/2016, которое оказало существенное влияние на рассмотрение данной категории споров. На протяжении последних двух лет, суды, рассматривая дела о взыскании страхового возмещения ввиду отказа страховщика по мотиву совершения мошеннических действий, руководствуются исключительно указанным определением, полностью игнорируя положения части 4 статьи 69 АПК РФ.
Согласно позиции, сформированной ВС, содержащаяся в постановлении следователя предварительная квалификация преступления создает в гражданском деле о взыскании страхового возмещения презумпцию по вопросу о юридической квалификации деяния, в результате которого возникли убытки. Суд умалчивает, как именно предварительная, то есть неокончательная квалификация способна создавать презумпцию в гражданском деле.
Стремясь «усидеть на всех стульях» ВС отметил, что даваемая следователем юридическая оценка не является окончательной и его суждение носит вероятностный характер по поводу квалификации и самого факта совершения преступления. По мнению ВС, презумпция может быть опровергнута лицом, против которого она установлена, путем представления в арбитражный суд доказательств, свидетельствующих, например, об иной форме хищения имущества.
Иными словами, суд оценивает квалификацию, как предположительную, но дает страхователю возможность представить доказательства ее опровержения. Отметим, что опровергнуть постановление следователя возможно постановлением о прекращении уголовного дела, постановлением о переквалификации деяния со статьи 159 УК РФ на иную статью или оправдательным приговором суда. Однако в определении указано так, словно страхователь не ограничен в способах доказывания форм хищения. Само утверждение о том, что при рассмотрении спора о взыскании страхового возмещения, на страхователя возлагается обязанность по доказыванию формы хищения застрахованного груза, абсурдна. Форма хищения доказывается в уголовном процессе, с использованием доказательств и средств, которыми оперирует данный вид процесса. ВС фактически обязал страхователя выполнить работу следователя, что, разумеется, недопустимо.
Созданная высшей судебной инстанцией гражданко-правовая презумпция мошенничества в делах о взыскании страхового возмещения не должна иметь права на существование и лежать в основе судебных решений об отказе в удовлетворении исковых требований по данной категории дел. Наличие такой презумпции создает необоснованное преимущество для освобождения страховых компаний от исполнения своих обязательств по договору.
Младший партнер Адвокатского бюро Санкт – Петербурга «Инмарин»
Дремова Стефания Сергеевна, 2019.
